Настало самое время, чтобы плод оказался в головном предлежании. Подошла 29...
Вспомните собственное взросление. Наверняка, сталкиваясь с непониманием со стороны родителей, вы думали: «Уж со своими детьми я такого не допущу, я-то теперь точно понимаю, как избежать подобных ошибок». Какие же ошибки воспитания мы можем допускать, сами того не замечая?
СОБСТВЕННИК - ЭТО НЕ ЖАДИНА
На определенном этапе дети просто не способны делиться ничем. Это часть малыша - и точка, а если мама из желания продемонстрировать, как хорошо воспитан и вежлив ее кроха, отдаст дорогую сердцу лопатку другому карапузу, то невольно покажет своему ребенку, что его интересы для нее «так себе по важности». Носите две, три лопатки и не забывайте, что проблемы чужого ребенка должна решать его мама.
Не требуйте от ребенка делиться всем еще и потому, что он в будущем может без раздумий (ибо так надо - так мама сказала) отдать не только копеечную лопатку, но и дорогую игрушку - велосипед, часы и т.д.
ГИПЕРОПЕКА КАК МЕДВЕЖЬЯ УСЛУГА
И это слова не малыша, а мысли родителей. А вдруг на бегу упадет… Вдруг свалится с дерева… Вдруг поссорится с другом… Вдруг что-то не то скажет в садике или в школе… Вдруг влюбится не в того/не в ту… Из-за этого миллиона «а вдруг» мы ограничиваем ребенка от нормального взросления, которое без ошибок и шишек не бывает.
В противном случае, если стараться везде «стелить соломку», ребенок все равно вырастет, но легкие в детстве ошибки совершит уже во взрослом возрасте и получит ох какие тяжкие уроки… Это как ветрянка. В детстве проходит за неделю почти незаметно, а если настигает во взрослом возрасте, то переносится с большим трудом.
ДАВАЙ, Я СДЕЛАЮ
У нас столько дел, мы ТАК спешим, а тут малыш лезет со своей помощью или никак не может завязать шнурки (застегнуть пуговицы, дорешать пример и т.д.). Знакомо? И что мы делаем? Правильно? Мы сами завязываем чаду бантики на ботинках, решаем за него задачу, потому что так проще и быстрее, чем ждать копушу.
Да, тут мы выигрываем пару минут, НО… закладываем в ребенке убеждение, что, если нет смысла напрягаться или ждать объяснения - за тебя сами все сделают. А если «накуролесил» - придут и исправят. Вы полагаете, с такой «воспитанной» беспомощностью ребенку в будущем будет легко?
ПОБЕДИЛА ДРУЖБА
А как же иначе, ведь поигравшие детки расстроятся, обидятся… А вы думаете, что дети не понимают, кто первый, а кто проиграл, и все рады тому, что их достижение «свели под одну гребенку»?
Ребенка важно научить выигрывать и проигрывать в детстве, иначе «вечному первенцу», который всегда был первым/лучшим для родителей, больно ранит объективная реальность и разочарование уже в детском саду или в школе, если ребенок вдруг оказывается не первым и даже не вторым.
НЕЗАСЛУЖЕННЫЕ НАГРАДЫ
Мы привыкли «расплачиваться» с ребенком за то, что не уделяем ему время или заставляем сделать что-то важно, но не очень приятное (идти к врачу, делать задание, помогать в домашних делах, выгуливать домашнее животное и т.д.). Или когда один заслуживает поощрение, а второго, который не хотел помочь, капризничал, мы одариваем за компанию - чтобы не обижался. И что в итоге?
Ребенок не взрослеет и не готов воспринимать реальность, в которой многое в жизни нужно заслужить, а не получать просто в дар.
НАКАЗАНИЯ ДЛЯ ПРОФИЛАКТИКИ
Обратная сторона медали строгости, когда мы используем наказания слишком часто или необоснованно строго наказываем чадо - якобы чтобы в будущем не возникало проблем с неслухом. Если ребенок признался в содеянном, то можно оценить его поступок и ограничиться отменой поощрения.
В противном случае, вы сломаете самооценку ребенка, который во спасение от наказания будет врать вам по мелочам. А в будущем - и всем окружающим (друзьям, коллегам, любимым).
УРОКИ БЕЗ ПРИМЕРА
Вы менторским тоном призываете ребенка не лгать, не быть лодырем, не нарушать правила, не вредить себе, а сами… Сами, проспав, говорите по телефону, что «застряли в пробке», вместе с ребенком перебегаете дорогу на «красный», сдабриваете еду майонезом, ругаетесь по мелочам… Наши дети очень внимательны и в первую очередь «сканируют» как раз те поступки, которые мы бы хотели оставить незаметными для них. Но это утопия.
P.S. Не забывайте рассказывать ребенку, как сами в детстве допускали ошибки. Дети воспринимают нас, родителей, как божеств, которые все знают, умеют, но очень скоро они станут взрослее и поймут, что мы тоже не без греха. И если мы сами расскажем, как «чудили» в детстве, то, конечно, удивим своих отпрысков, но в то же время - станем к ним ближе и поможем быстрее сделать правильные выводы. Если, разумеется… сделали их сами.
К сожалению в современном мире родительский пример всё чаще имеет пагубное влияние на личность ребенка.
Пишет автор: Я детский психолог, и я временами жутко задалбываюсь. Моя главная проблема - родители моих маленьких клиентов, которые сами их уродуют. Вот не знаю - это лично мне так «везёт» или и в самом деле чуть ли не у половины детей, которых к психологу направляют врачи или педагоги с подозрением на разные расстройства (именно так ко мне приходит большинство клиентов), диагноз один: окружающие взрослые - идиоты.
Случай № 1
4-летний мальчик ведет себя агрессивно, кидается на других детей на площадке и обижает младшую сестренку. Уже через 10 минут общения с его мамой и отчимом всё становится очевидно. В семье даже взрослые не знают слов «извините», «пожалуйста» и «спасибо». У них принято общаться с помощью ора друг на друга и угроз «щас как врежу». Самое ласковое, что при мне сказали ребенку: «Заткнись, гаденыш!». И вообще, отчиму ребенка (стареющему гопнику, которому по паспорту за 40, а по уму - лет 13–14) кажется, что научить малыша на любые слова бабушки отвечать: «Заткнись, сука старая!» - отличная остроумная шутка. В общем, нет у мальчика никаких расстройств, просто на родителей похож.
Случай № 2
6-летняя девочка Саша говорит о себе в мужском роде и пытается всех убедить, что она мальчик Саня. Расстройство гендерной идентификации? Да ни фига. Просто папа с мамой хотели второго сына и с младенчества твердят дочери, как жаль, что она не родилась мальчиком. На любое проявление слабости говорят: «Что ты как девчонка?!» (алё, гараж, ваш ребенок вообще-то и есть девчонка!), а просьбу купить красивые туфельки воспринимают как признак, что дочь вырастет проституткой - это слово она уже отлично знает. Со старшим братом девочки при этом носятся как с писаной торбой: он же мальчик. У Саши, естественно, два выхода: либо навеки признать себя человеком второго сорта, либо пытаться хоть как-то стать человеком первого сорта. Она выбрала последний вариант. И это совершенно нормально для человека со здоровой психикой. Ненормально - так загадить умненькой и не по годам развитой девочке голову еще до школы!
Случай № 3
Первоклассник постоянно пытается лезть к другим детям в трусы, пристраивается сзади, имитируя половой акт, и уговаривает девочек станцевать стриптиз. Тревогу забили родители девочки, которой он предложил за шоколадку, цитирую, «пососать ему писю». Повышенный интерес к этой теме в таком раннем возрасте может быть симптомом нескольких больших проблем. Либо ребенка развращали, либо у него серьезный гормональный сбой (взрослый гормональный набор в теле ребенка), либо некоторые проблемы с корой головного мозга. Однако выясняется, что просто папа ребенка считает совершенно нормальным в присутствии сына смотреть на компе порнушку: «А чё такого? Он же маленький, не понимает ничего. А если и понимает - пусть мужиком растет, гы-гы-гы».
Случай № 4
10-летняя девочка буквально ненавидит всех мальчиков и любые намеки на межполовые отношения. На соседа по парте, который сказал, что она красивая, налетела фурией и разбила ему нос. Выясняем, что вся ситуация возникла из-за мамы девочки. Это мать-одиночка. Женщина с бурной, но не очень счастливой личной жизнью. Череда «новых пап», некоторые из которых не продержались и трех месяцев (а один из них девочку еще и бил), и «мы с ней как подружки, я ей всё-всё рассказываю». То есть мама сделала дочь конфиденткой. Ребенок с раннего детства в курсе, у кого из маминых дядь проблемы с потенцией, у кого - ревнивая жена, подкарауливающая маму на работе у проходной, кто «жмот, даже колечко не купил», от кого она сделала три аборта и так далее. Мама искренне считает, что готовит девочку к взрослой жизни. Девочка считает, что взрослая жизнь - это только бесконечные разборки с чьими-то женами, аборты и нестоящие члены, и в гробу всё это видела (и ее в данном случае сложно не понять).
Случай № 5
10-летний мальчик. Редкий случай. Ребенка привела мама с запросом: «Сделайте что-нибудь! Он раздражает отца». Вообще, поиск « волшебной кнопки», на которую можно нажать, чтоб ребенок стал удобным - любимая тема родителей, которые приводят детей сами. В общем, ситуация почти классическая: папа время от времени находит новую любовь и уходит к ней, потом мама отвоевывает его обратно борщами и шелковыми халатиками. Некоторое время в семье идиллия, а затем всё повторяется. Промежутки становятся всё короче, а ребенок вообще «всё портит» - относится к папе как к папе, а не как к восточному падишаху. Недавно - подумать только! - попросил страдающего от похмелья родителя помочь ему решить задачу. Мальчишка был обматерен и получил такой подзатыльник, что улетел к стене. Ответ: «Лучше, блин, папе выпишите целебных пенделей!» Понятное дело, это не вписывается в рамки профессиональной этики, но это едва ли не главное, что в данном случае приходит в голову.
Как только в жизни ребёнка появляется школа, отношения в семье часто кардинальным образом меняются. Ссоры и скандалы из-за несделанных уроков, плохих оценок и баллов ЕГЭ буквально превращают до сих пор любящих друг друга людей чуть ли не во врагов. Что делать, если между вами и ребёнком встала школа?
В каких случаях родителям стоит посмотреть на себя со стороны, признать и исправить свои ошибки? Рассуждает Дима Зицер, доктор педагогических наук, директор Института неформального образования INO :
1. Позиция родителей: Ребёнку нужна строгая учительница, у которой высокие результаты.
Дима Зицер : Что происходит, когда ребёнок попадает к требовательной учительнице? Его подавляют, он учится подчиняться, «отключать» свою волю. Такой ученик становится очень удобным для диктатора. Худшая формулировка взрослых при этом (не только учителей кстати): «Делай, потому что я так сказал». В такой ситуации ребёнок точно не научится принимать решения, выбирать, окончательно забудет, чего он сам хочет. Зато наверняка научится другому: он не должен задавать вопросы, надо подчиняться, кто сильнее, тот и прав. Он постепенно может потерять способность даже анализировать самостоятельно. Либо, вырастая, ребёнок становится сам агрессором и диктатором — дабы подавлять уже других. Причём часто это происходит не по злому умыслу.
Выбирать учителя надо обязательно вместе с ребёнком. Сейчас такая возможность есть всегда, потому что дети перед поступлением в 1 класс ходят на подготовительные курсы. В 6 лет ребёнок вполне может осознанно высказать своё мнение, особенно если родители его любят и поддерживают. Поэтому уходите от категорий: добрая-злая, строгая-нетребовательная... Может ли учитель сделать так, чтобы ребёнок развивался, не потерял любопытство, чтобы у него было право задавать любые вопросы (потому что это основа учения)? Вот это главное.
2. Позиция родителей: Ребёнка лучше отдавать в «сильную» школу, гимназию или лицей, где много требуют.
Дима Зицер : Начнём с того, что неправильно в отношении детей использовать глагол «отдавать» — это же не вещи. Какой должна быть школа? Интересная, напряжённая в том смысле, чтобы ребёнок мог развиваться. Чтобы ребёнку было в ней комфортно. А не по принципу: эта школа модная, престижная. Или: «там ему не дадут спуску». Мы же хотим, чтобы дети сохранили те самые человеческие качества, о которых мы сказали выше. А если у ребёнка после школы и выполнения уроков вообще не остается времени на себя, он тут же начнет делить свою жизнь на плохое и хорошее. И очевидно, в какой категории окажется школа и всё, что с ней связано. А дальше родители пойдут к психологу: «Мой ребёнок стал ленивым, он совсем ничем не интересуется, он совершенно не любопытный». Человек должен учиться с удовольствием.
3. Позиция родителей: Ребёнка надо нагрузить дополнительными занятиями и секциями помимо школы. Если он никуда не ходит, это плохо.
Дима Зицер : Тем, кто так думает, я советую оглянуться вокруг: как сложилась жизнь людей, которые поступали именно так, например ваших родителей или родителей ваших друзей? По логике, мы сейчас с вами должны жить среди великих спортсменов, поэтов, художников, инженеров. Но почему-то этого не происходит. И если мы зададимся этим вопросом, то вынуждены будем признать, что в логике выше сказанного есть какой-то изъян. Но мы же способны не повторять чужие ошибки! Здорово, если человек занимается тем, что он любит. Идеально, если ребёнку тоже нравится музыкальная школа или спортивная секция, куда его отвели родители. Но чаще всего это вызывает сумасшедшее сопротивление. А в 7 лет ребёнок сопротивляться не очень-то может. Потому что боится, не хочет огорчать родителей или просто не в состоянии внятно сформулировать отказ. Вот и получается, что ребёнок учится тому, что не любит, не понимает, зачем ему это делать, не может в этом направлении развиваться, даже с самым хорошим педагогом. Получается такая тюрьма для ребёнка. Разве вам его не жаль?
Если ребёнок отказывается посещать любые занятия, значит, как-то много уже у него этого было в жизни. Родители явно хватили через край. Другая распространённая ситуация. Ребёнок пробует чем-то заниматься и бросает. Родители этого очень боятся. Но ведь это очень хорошо — пробовать и бросать. Это поиск, что очень характерно для детей 6-7 лет. Взрослые же именно так и поступают — выбирают театр, кино, книжки, даже партнёров.
4. Позиция родителей: Ребёнку надо активно помогать делать уроки или хотя бы контролировать их выполнение.
Дима Зицер : Прежде всего, отнеситесь к домашним заданиям спокойно. Если ребёнок хочет делать дома уроки — это некая форма ненормальности. Вот это должно взволновать родителей! Много детей вы видели, которые хотят делать уроки? Приходят домой из школы и говорят: «Ну-ка, я сейчас вместо того чтобы поиграть или погулять займусь любимым делом — уроки поделаю». Ну это же бред? Скажу крамольную вещь. Мне непонятна логика учителей: дома повторить то, что сделали в классе или не успели сделать. На следующий день повторите! Успевайте на уроке, если вы профессионалы. Вам за это зарплату платят. Можно построить урок так, что ребёнку захочется дома глубже исследовать пройденную на уроке тему (замечу: в первом классе такого не бывает), узнать больше, и проектная деятельность на этом основана. Но увы, не все учителя способны так преподавать. Спросите себя, что важнее: удовлетворить учительницу и сделать то, что задали в школе любой ценой — манипулируя ребёнком, говоря, что это его работа, «кончил дело — гуляй смело» и прочие глупости? Или вместе провести время, поболтать, почитать, поиграть, погулять? В 7 лет дети нам ещё очень верят. И очень стараются завоевать нашу любовь. Но уже к 8 годам мы умудряемся нередко сделать так, что дети перестают нам верить. Это сколько раз надо ребёнка обмануть! Уроки — это не ответственность 7-летнего человека. Это ответственность учителя, который странно так поступил и задал домашние задания. Родители должны поддерживать детей. Не учителей. Конечно, если ребёнку нужна помощь и он об этом просит, — помогите, разберитесь вместе. Но не устраивайте из делания уроков неизбывный процесс, ставя это занятие выше всего остального. Уроки — самое неважное из того, чем можно заняться дома.
5. Позиция родителей: Если ребёнок стал плохо учиться, надо наказать его, лишив гаджетов.
Дима Зицер : Термин «наказание» — из области ФСИН, Федеральной службы исполнения наказаний. Человеческие отношения не должны строиться на том, что один начальник, а другой подсудимый. Что один всегда знает, как надо, а другой должен это выполнять. Да, бывает, отношения между родителями и детьми именно так и развиваются. Но в результате плохо всем. Повторяю: школа — это очень сложный период в жизни ребёнка, и своего любимого маленького человека надо поддерживать. А 1 класс — вообще сложнейший период! Ребёнок должен быть уверен, что у него есть «тыл» дома. Если же ему и дома устраивают передовую, как это можно выдержать?
6. Позиция родителей: За хорошую учёбу надо поощрять подарками, а иногда и деньгами.
Дима Зицер : Это называется воспитание проституции. Мне могут возразить некоторые родители: мы же получаем зарплату за свою работу, почему же ребёнка нельзя поощрить так же? Это не одно и то же. Во-первых, зарплату вы получаете не за то, что и так всегда делаете: домашние дела, воспитание детей и т.д. Во-вторых, зарплата — это эквивалент вашему труду, о котором вы договорились сами. Учиться чему-то — характерно для любого человека. Это интересно. Поощряя за учёбу или хорошее поведение материальными ценностями, вы внушаете, что это продаётся. Отсюда возможны два варианта поведения: либо продать подороже, либо позиция «а чего ко мне пристали, я не хочу это продавать».
7. Позиция родителей: Ребёнок не имеет права получать «тройки» и «двойки», а если они есть — надо исправлять.
Дима Зицер : Большинству родителей сегодня очень тяжело живётся. На них оказывают давление социум, знакомые и друзья, собственные родители, воспоминания и привычки. Надо это осознать и попытаться уйти из-под такого многовекторного давления. Как же интересно у мамы складывается жизнь, если она считает, что ребёнок не имеет права получить плохую оценку? Теперь о ситуации «скатился на тройки». Вдумайтесь, что на самом деле происходит. Какая-то тётя или дядя сказал ребёнку посредством отметки: ему кажется (подчёркиваю это слово!), что если бы он был начальником мира, то его ученик — совершенно никчёмен в предмете, который, скорее всего, в его жизни никогда ничего не будет значить. А маме-то что с этого? Почему она считает, что её собственная значимость как личности зависит от оценки, которую учитель, чужой человек, поставил её ребёнку? Если ребёнок расстраивается — поддержите. Нет — и Бог с ней, этой «тройкой».
Лето. Бетта. Пансионат. Мама тащит за руку орущего мальчика. И громко ему говорит: «Ты почему плачешь? Ты же мальчик! Мальчики не плачут. Ты когда-нибудь слышал, чтобы папа плакал? Или ты хочешь стать девочкой?!» Мальчик испуганно замолкает.
Мальчики не плачут, мальчики умирают от инфарктов в 35–40 лет. Запрет выражать чувства по половому признаку - общее место в воспитании детей. Девочка, например, не дает сдачи, не защищается, не грубит. Ей вообще в идеале не положено злиться. Ее тут же одергивают: «Ты же девочка!» А если девочка плачет, к этому не стоит относиться серьезно: всем известно, что это просто истерики и капризы, к которым женщины склонны с раннего детства. Таким образом, с одной стороны, мальчик, «который не плачет», не имеет доступа к своим собственным чувствам (чтобы не плакать, нужно перестать чувствовать, что тебе больно). А с другой стороны, он не может воспринимать всерьез и чувства девочки (своей будущей жены): она плачет не потому, что ей больно, а потому, что она девочка, - а они просто капризные истерички от природы.
Сцена 2. «Мать от тебя уйдет»
Там же. Мать, ребенок. Мальчик лет четырех на высоком, метра два, каменном бордюре. Мать стоит снизу и протягивает руки: «Прыгай !» Ребенок не прыгает - боится, плачет. Мама ра з дражается и приказывает прыгать, с каждым сло вом в голосе появляются стальные нотки: «Мать тебя поймает! Прыгай, кому говорю! Ты что, матери не доверяешь?!» Мальчик заходится в истерике. «Тогда мать сейчас от тебя уйдет!»
Безопасность и надежность в этом мире отсутствуют по определению. Ни на кого полагаться нельзя: даже мать может уйти как раз в тот момент, когда она больше всего нужна - когда страшно. Доверять никому нельзя, а собственных сил, чтобы справиться, явно не хватает. Но в будущем придется полагаться только на себя. Попросить о помощи - невозможно. Все равно не помогут - еще и по голове получишь. Вообще «уход» матери как средство воздействия на ребенка довольно распространенный прием: никого на улице не смущает, когда родители зло рычат: «Так, мы ушли, а ты тут оставайся сам!» Прохожие, как правило, еще и подыгрывают родителям, заявляя (в шутку, конечно): «Мы сейчас заберем этого мальчика себе, раз он маму с папой не слушается!» Но ребенок таких шуток не понимает: для него это вполне серьезные угрозы. И в дальнейшем он просто не будет верить в то, что существуют прочные привязанности между людьми - его всегда могут бросить, если что-то пойдет не так.
Сцена 3. «Такой ребенок ***** мне не нужен»
Супермаркет. Ребенок капризничает, что- то выпрашивает. Мать в ярости, отец нервно пританцовывает и грозно поглядывает на мать: «Сделай с ним что-нибудь!» Мать шипит на ребенка: «Если ты сейчас же не прекратишь, мы обменяем тебя на другого мальчика, который умеет себя нормально вести. А тебя сдадим в детдом!»
Вариации на тему: «родим другого ребеночка», «отведем к дяде милиционеру», «отдадим цыганам». Посыл прозрачен: ты нужен нам только в том случае, если оправдываешь наши ожидания, если не мешаешь нам, если с тобой легко. Чтобы выжить, ребенку нужно быть удобным. Не отсвечивать. Не орать. Не хотеть ничего такого, чего не хотят его родители. Наказание смерти подобно - в качестве наказания выступает отвержение. Во взрослом возрасте такой человек будет либо пытаться «заслужить» право быть рядом со значимыми людьми, угадывая то, каким они хотят его видеть (бесперспективная задача). Либо научится сам отвергать всех заранее - чтобы не оставить такого шанса тем, кто может оказаться рядом. В опасной близости. Потому что близость, в которой отвержение рабо-тает как «волшебная кнопка управления», конечно, опасна. И не только для ребенка - для взрослого человека тоже.
Сцена 4. «Маме из-за тебя плохо»
Мама часто болеет. У нее мигрень, бессонница, расстройство желудка. Каждый раз, когда дочь делает что-то не так, как хотелось бы маме, у мамы обострение. Плохо закончила четверть - мама лежит пластом. Дружит не с теми ребятами - у мамы понос. Нет, мама не ругается - она же очень любит дочь, она не станет повышать на нее голос. Она - жертва, заложник своей материнской любви, притом очень хрупкая жертва, с которой нужно всегда бережно обращаться. Иначе она может даже помереть от того, что дочь отказалась поступать в институт или решила обрезать косу и сделать пирсинг.
Регулятором таких отношений выступает токсичное чувство вины: ребенок привыкает чувствовать ответственность за любое недомогание матери, даже за то, что она несчастна. И даже в том случае, если несчастна она из-за того, что развелась с папой. Этот шантаж покрепче угроз и скандалов. Потому что вперед выставляется «любовь». Отвечать на эту «любовь» означает изо всех сил соответствовать. Иначе ребенок становится палачом своей матери. А быть палачом такого уязвимого и любящего человека - непомерное испытание не то что для ребенка, но и для взрослого человека. В результате дочь так и будет «беречь мать» ценой собственной жизни. А в своих личных отношениях (если они вообще возникнут) будет либо воспроизводить стратегию матери и «любить до смерти» (своей) партнера, либо шарахаться от любой близости, потому что близость непременно связана с чувством вины и несвободы.
Сцена 5. «Я сейчас позову отца»
Обычная двухкомнатная квартира. Мать ссорится с ребенком, ребенок огрызается, отказывается подчиняться. Отец смотрит телевизор. «Сейчас позову отца!» - угрожает мать. И следом: «Нико лай! Иди сюда! Ты посмотри, он меня ни в грош не ставит!» Николай морщится (это при вычный сценарий в семье) и делает звук погромче . «Ты отец или нет?! - взвывает мать. - Прими уча стие в воспитании сына! Или тебе все равно?!» Николай нехотя поднимается, он уже зол - не на сына, на безысходность, выходит на кухню , дает подзатыльник ребенку, отбирает у него пл аншет. Скандал выходит на новый уровень. Хлопа нье дверями, мат. «Что вы все такие нервные? - удивляется мать. - Можно же по-хорошему все решить, зачем обязательно скандалить?»
Роль отца тут - кувалда. Если он откажется, то получит статус «плохой отец». И в качестве бонуса - ссору с женой. Построить нормальные отношения с отцом у сына минимальные шансы. Но в таких семьях это и необязательно: когда сын подрастет, мать скорее всего станет также натравливать его на отца. Ребенок усваивает манипулятивную стратегию решать все сложные вопросы «через третьего». Реализоваться это может как угодно: например, в хронически «треугольных отношениях», когда он может жить спокойно только в раскладе, где отношения друг с другом выясняют жена и любовница. Или мама и жена. Другой вариант - он и сам станет таким же «прикладным скандалистом», как отец.
Сцена 6. «Ты что, маму не любишь?»
На приеме у психолога мама и шестилетний сын. «Вот скажи тете, почему ты так себя ведешь?» - строго говорит мама, будучи абсолютно уверена, что психолог сейчас быстро поможет «поставить ребенка на место». Мальчик смотрит исподлобья. «Молчишь? Может, потому, что ты маму не любишь? Отвечай! Не любишь?!» Ребенок начинает всхлипывать. Психолог временно спасает ребенка от мамы.
Эта манипуляция успешно используется и тогда, когда ребенок давно вырос. В ответ на попытки жить собственной жизнью, а не руководствоваться маминым мнением по всем вопросам, уже взрослый сын или дочь получают трагическое, с надломом: «Конечно, я плохая мать. Поделом мне - собственному ребенку стала не нужна!» - «Ну что ты, мам, конечно, мы проведем лето на даче/не будем менять квартиру/назовем внука так, как ты хочешь». Сепарироваться от такой матери предельно сложно: чувство вины изрядно мешает. Любовь у такого ребенка - это плотная зависимость от другого человека. И он скорее всего будет либо действовать по привычному с детства сценарию, либо избегать близких отношений, потому что одной такой мамы - больше чем достаточно.
Сцена 7. «Так, все понятно»
Двор. Детская площадка. Девочка лет пяти хочет продолжить игру, а мама пытается увести ее домой. Девочка капризничает, мама не спра вляется. Голос мамы становится зловеще-таинственным. «Та-а-а-ак… - шипит мама, - все поня-а-атно.... Ну хорошо… Так и запи-и-ишем…» Девочка умолкает, начинает нервно ерзать, забывает про игру. Мама победила.
Что означает эта угроза? Куда запишем? Что из этого следует - расстрел или не купят конфет? Все это покрыто для маленького ребенка мраком. Угрозу невозможно классифицировать, а значит, невозможно как-то к ней отнестись. Но главный посыл - «со мной можно сделать что- то страшное, настолько страшное, это даже непонятно что» - работает отлично. Во взрослом возрасте такие дети часто приписывают другим людям власть над собой, им страшно говорить «нет», страшно бунтовать и отстаивать свое мнение - мало ли чем это может закончиться.
Сцена 8. «Посмотри на Сережу»
Вечер. «Ты сегодня читал?» - спрашивает мать сына-школьника. В ответ слышится что-то невнятное. Вздох матери. «А Сережа, сын Лидии Степановны, даже больше программы читает! На концертах выступает, потому что лучший ученик в музыкальной школе. И маме радость, и будущее у человека…» Сын молчит и ненавидит Сережу, а мама делает «контрольный в голову»: «Ох, весь ты в дядю Сашу пошел, такой же непутевый. Даже внешне на него похож».
Вроде бы уже на каждом заборе написано, что сравнивать своего ребенка с чужим, да еще и в пользу чужого - провальный педагогический ход, который кроме обиды, агрессии и неуверенности в себе ничего ребенку не дает. Тем не менее такой «Сережа» есть в анамнезе почти у каждого. Послание тут зашито понятное: «Не очень ты у нас удачный вышел. Так себе. Другие получше будут». Надо ли говорить, что ненависть к «Сереже» не спасет этого ребенка от того, чтобы бесконечно сравнивать себя с другими. Такие сравнения вряд ли украсят жизнь. Да и другие будут всегда оказываться либо на недоступной высоте, либо настолько ничтожными, что не о чем с ними разговаривать. Одиночество и проблемы с самооценкой - вот плоды такого рода установок.
Сцена 9. «Главное - ничего не трогай!»
На приеме у психолога мама с ребенком лет шести. Ребенок рассматривает плакат, а мама каждую минуту повторяет: «Главное - ничего тут не трогай! Не бегай! Не вздумай уронить ва зу! Разговаривай тихонько! Ты всегда такой непослушный, я же знаю, чего от тебя ждать!» Мальчик и не собирается трогать, шуметь и бегать, но маму это не останавливает. Она обращается к психологу: «Вы видите, как мне с ним тяжело? Нужен глаз да глаз! Ни на минуту не расслабишься!» Минут через пятнадцать маминых причитаний мальчик все-таки начинает активные действия, и мама выдыхает: теперь все на месте, можно одергивать ребенка на законных основаниях.
Похоже, ребенок должен непременно соответствовать тому сценарию, который есть у матери, чтобы мама могла его реализовывать («это подвиг - быть матерью такого непоседливого мальчика, мне постоянно приходится беспокоиться»). В такой ситуации ребенку очень сложно научиться понимать, что же происходит с ним самим на самом деле, чего он хочет. Он «подключен к маме» - она провоцирует его на определенное поведение и регламентирует, какой он. Если все-таки по мере взросления, через шумы, до него донесутся собственные желания и ощущения, ему предстоит сложный процесс отделения от мамы. Если нет - может получиться как в том анекдоте: «Мама, я замерз?» - «Нет, ты хочешь кушать!»
Сцена 10. «Я лучше знаю, что тебе нужно»
Студия рисования. Мама записывает дочку двенадцати лет на занятия. «Как тебя зовут?» - спрашивает преподаватель у девочки. «Анечка», - отвечает мама раньше, чем девочка успевает открыть рот. «Ты хочешь научиться рисовать?» - опять обращается учительница к Ане. «Да, конечно! У нее есть данные, она так красиво в детстве рисовала! И у меня есть способности, это наследственное», - мама снова успевает раньше дочки. Учительница делает третью попытку: «А что ты любишь рисовать больше всего?» Но девочка уже и не пытается отвечать. Мамин голос сбоку: «Надо сначала научиться, технику поставить, а потом будет ясно, что любит». Девочка с тоской смотрит в окно, и есть подозрение, что рисовать она вообще не хочет.
Еще Альфред Адлер, известный венский психолог, современник Фрейда, писал о том, что гиперопека ведет к формированию инфантильности и комплекса неполноценности. Некоторые родители называют это «большой родительской любовью», но на самом деле они, так сильно опекая ребенка, пытаются прожить жизнь вместо него. Послание здесь чудовищное: «Ты не справишься, ты не способен, я все сделаю для тебя и за тебя, посиди в сторонке. В пределе - не живи». Такие дети, вырастая, строят созависимые отношения и часто страдают наркоманией (это самый простой способ «не жить»). Сепарацию с родителями такого типа можно смело приравнять к подвигам Геракла.
